Конец истории военного парусного флота

Состояние русских военных судов, оставшихся в наследство от Александра I, было настолько плачевным, что уже в первый месяц своего правления император Николай I вынужден был создать Комитет образования флота, «дабы извлечь морские силы из забвения и ничтожества». В 1826 г. Комитет представляет императору проект нового корабельного штата – последнего в истории парусного флота России. Ядром флота по-прежнему оставались линейные корабли, фрегаты, корветы и клипера, а не так давно появившиеся пароходы предназначались им в помощники.

Деревянные парусные корабли разных стран отличались друг от друга разве что размерами. Служили они долго, но возраст корабля не играл особой роли – лишь бы сохранял свою прочность корпус, выстроенный из отборных пород дерева. В сражениях парусники обладали удивительной живучестью. Попадания двух-трёх сотен чугунных ядер для многослойных дубовых бортов, толщина которых доходила порой до метра, оказывались «как слону дробина». В этом смысле каждый линкор эпохи паруса являлся «броненосцем», хотя и деревянным. Только пожар, бороться с которым на деревянном судне с большим запасом пороха было непросто, мог привести к гибели крупного корабля в бою. Неуязвимость деревянных судов для ядер противника задерживала введение в военном флоте более прогрессивных металлических материалов. Железный корпус был куда более лёгким и прочным по сравнению с деревянным, но тяжёлые чугунные ядра оставляли в нём аккуратные круглые дырки, и судьба такого корабля в бою оказалась бы не завидной. Поэтому новомодные пароходы-разведчики, сделанные из железа, не выдерживали серьёзных морских битв. А на главных кораблях флотов по-прежнему грозно смотрели через порты, прорезанные в толстом дубовом корпусе, полторы сотни тяжёлых пушек.

Фрегаты продолжали совершенствовать свой внешний вид и мореходность. Одним из лучших судов этого типа считается русский фрегат «Паллада». Корабль был заложен на Охтинской верфи и спущен на воду в сентябре 1832 г. Строил его по новейшим образцам русский полковник и корабельный мастер В. Ф. Стоке. В конструкции корпуса и парусном вооружении «Паллады» были учтены самые свежие технические изыски, а отделка выполнена из ценных и редких пород дерева – тика и дуба. Корабль отличался подчёркнутой строгостью линий, изящным декором, и главное – отличными мореходными качествами. Скорость хода фрегата превышала 12 узлов. Судно имело длину 52,8 м и ширину 13,6 м. Вооружение составляли 52 орудия 24- и 32-фунтового калибра. Первым командиром «Паллады» стал капитан-лейтенант П. С. Нахимов. А в октябре 1852 г. корабль отправляется в кругосветное плавание. Экспедицию возглавил вице-адмирал Е. В. Путятин, направлявшийся на Дальний Восток с дипломатической миссией. В качестве его секретаря на судне находился русский писатель И. А. Гончаров, впоследствии увековечивший имя фрегата-путешественника в одном из своих интереснейших произведений. Судьба, однако уготовила «Палладе» печальный конец. В 1856 г. из опасений, что фрегат может быть захвачен англо-французской эскадрой, его затопили в Константиновской (ныне Постовая) бухте Императорской гавани. На берегу бухты возвышался памятник легендарному фрегату, построенный уже в наше время.

В 30-х годах XIX в. российское судостроение приобретает небывалые масштабы. За шесть лет были построены 22 линейных корабля, в том числе три 110-пушечных («Император Александр», «Император Пётр I» и «Святой Георгий Победоносец»), четыре 84-пушечных («Гангут», «Полтава», «Эмгейтен», «Императрица Александра») и пятнадцать 74-пушечных.

Новые большие суда строились очень качественно. В местах заготовки леса по лекалам изготовляли отдельные детали корпуса. Затем их доставляли к местам постройки кораблей – не сплавом, как это делалось раньше, а на судах-транспортах либо сухим путём. С 1837 г. деревянные диагональные связи бортов стали заменять железными ридерсами и раскосинами, благодаря чему возросла продольная часть корпуса. На судах ввели медные шпигаты, предназначенные для стока воды за борт. Для просушки внутренних помещений устанавливали несколько железных печей. Крюйт-камеры стали обшивать свинцовыми листами, а бочки для питьевой воды заменили цистернами. Чтобы лучше сохранить подводную часть, под медную обшивку начали класть просмоленный войлок.

С многолетним мировым господством деревянных парусников покончил французский майор Анри Пексан. В 1824 г. он предлагает использовать новый тип снарядов с огромной по тем временам бомбической силой – фугасные. Перед новым грозным оружием корабли с деревянными корпусами оказались совершенно беспомощны: из-за единственного снаряда на судне возникало множество очагов пожара, а случавшиеся пробоины в деревянных бортах достигали нескольких метров в диаметре. Тем не менее консервативные адмиральские круги почти всех морских держав не спешили с повсеместным внедрением нового оружия. Пексан успел стать генералом, пока это наконец свершилось. Первый реквием деревянным линкорам прозвучал в 1849 г., когда десяток орудий береговой батареи пруссаков сжёг разрывными бомбами датские суда: 84-пушечный корабль «Христиан III» и 48-пушечный фрегат «Гефион». Противостоять новому оружию мог только железный корабль.

К началу Крымской войны Балтийский флот русских включал 218 вымпелов, 26 из них были линейными кораблями, 16 – фрегатами и корветами. Кроме того, имелось 6 бригов и 9 пароходо-фрегатов. Черноморская эскадра, состоявшая из 43 судов, могла похвастать всего 14 линейными кораблями и 6 парусными фрегатами. Русские деревянные корабли достигли полного совершенства по своим размерам, скорости хода, артиллерийскому и парусному вооружению. Самыми мощными парусными судами в составе Черноморского флота являлись 120-пушечные линейные корабли «Двенадцать апостолов», «Париж» и «Великий князь Константин». Это были огромные парусники водоизмещением более 5,5 тыс. тонн, длиной 63 м и шириной 18 м, что не мешало им иметь изящные очертания корпуса и развивать скорость до 10 узлов. Бомбические орудия, составлявшие основу вооружения 120-пушечных кораблей, располагались на нижних деках. И всё-таки парусники, сколь бы совершенны они не были, не представляли серьёзной боевой силы: уже в первых сражениях Крымской войны проявились преимущества паровых судов с железными корпусами над парусным флотом.

Последней победоносной битвой русских парусников стал Синопский бой. В ноябре 1853 г. Черноморская эскадра под командованием адмирала П. С. Нахимова заблокировала в турецком порту Синоп крупные силы турецкого флота. Нахимов держал свой флаг на новейшем 84-пушечном линейном корабле «Императрица Мария», спущенном на воду в том же году с Николаевской верфи. Войдя в бухту двумя колоннами, русские корабли встали на якорь против турецкой эскадры, а затем уверенно и спокойно, будто на учении, открыли огонь по врагу. Турецкую эскадру поддерживали сильные береговые батареи, но уже через пол часа турецкий флагман «Авни-Аллах», подожжённый снарядами с «императрицы Марии», вышел из боя. Турки, в спешке обрубив канаты, выбросили загоревшийся фрегат на берег. Такая же участь постигла и другие фрегаты противника. Один за другим, не выдержав боя, выбрасывались на берег турецкие корабли.

Синопское сражение завершилось полным триумфом русского оружия. Турецкая эскадра больше не существовала, а среди пленных оказались сам главнокомандующий Осман-Паша и два командира фрегатов. Русский флот не потерял ни одного корабля, хотя флагманское судно «Императрица Мария», находившееся под градом ядер в течении всех четырёх часов боя, получило серьёзные повреждения – около 60 опасных пробоин. Секрет победы русских крылся не только в стратегическом гении адмирала Нахимова и отваге русских матросов. Едва ли не основной его причиной было качество новой артиллерии, установленной на русских кораблях. Корабли турок вооружались обыкновенными гладкоствольными пушками, которые стреляли сплошными чугунными ядрами, а на деках русских кораблей стояли 68-фунтовые орудия нового типа. Они вели стрельбу разрывными бомбами, причинявшими ужасающий ущерб судам противника. Синопский бой стал последним сражением парусных кораблей и первым, в котором были успешно использованы судовые Бомбические орудия.