Эпоха великих географических открытий

Три судна Христофора Колумба – первые европейские корабли, которые в 1492 г. Пересекли Атлантику, открыв земли Нового Света: Багамские острова, Кубу и Эспаньолу (Гаити). Каравеллы «Пинта» и «Нинья», водоизмещением в 60 тонн каждая, обладали хорошими мореходными качествами.

Это были однопалубные суда с высокими бортами и надстройками на носу и корме. «Нинья» несла треугольные латинские паруса, а «Пинта» - прямые. Впоследствии такими же парусами, предпочтение которым обычно отдавалось при полных курсах, оснастят и «Нинью». Третий корабль флотилии, небезызвестная «Санта-Мария», не была каравеллой. Зафрахтованная у галисийского капитана Хуана де ла Коса, она представляла собой стотонную каракку. Словом, это были корабли своего времени и установленные ими рекорды до сих пор вызывают восхищение у мореплавателей. Флотилия адмирала Колумба была сильна и вынослива, чего нельзя сказать об экипаже. Тридцать дней в открытом море – и никакой земли! Плыть дальше казалось безумием. Назревал бунт. Чтобы успокоить моряков, капитан даёт обещание повернуть, если в течение следующих трёх дней они так и не увидят земли. На что надеялся Колумб, устанавливая этот срок? Наверняка, не только на интуицию. Признаки близкой суши были налицо. Всё чаще встречались водоросли, стаи птиц садились на мачты, и когда в ночь с 11 на 12 октября с «Пинты» раздался крик: «Земля!», адмирал Колумб уже не сомневался, что его мечта сбылась.

Вслед за Колумбом на берега Нового Света устремились испанские конкистадоры – завоеватели и колонизаторы. Спустя всего полвека во владении Испании оказались вся Мексика, Центральная Америка и даже часть Южной вместе с широкой полосой земель от Карибского моря до мыса Горн. Обретённые богатства – огромные запасы золота, серебра и меди, оказавшиеся на захваченных землях, - надменная родина Колумба не захотела делить ни с кем. «Карибское море – закрытое море», - провозгласили испанцы, введя жестокую монополию на торговлю с Новым Светом. Однако уже в первой четверти XVI в. Англия и Франция задумывают перекроить мир по-своему. Огромную роль в борьбе за морское господство сыграли пираты, вышедшие на большую морскую дорогу с ведома и благословения высочайших особ своих государств.

Пожалуй, самым жестоким и удачливым корсаром можно назвать Френсиса Дрейка. Навсегда затаив обиду на вероломных испанцев, «конфисковавших» его торговое судно у берегов Африки, капитан Дрейк создаёт небольшую эскадру и совершает свой первый налёт на Карибское побережье. Грабя испанские города и захватывая один за другим корабли с сокровищами, он щедро делился добычей с английской казной. Неудивительно, что королева Елизавета, которая становится основной пайщицей корсарской «фирмы» Дрейка, в расчёте на крупные дивиденды выдаёт ему официальное разрешение активно препятствовать испанской торговле в Тихом океане. Ожидания Елизаветы оправдались: пиратский вояж 1577 – 1580 гг. принёс Дрейку четыре тысячи семьсот процентов чистой прибыли, львиную долю которой, разумеется, получила английская королева. Не из простой любознательности, а силою обстоятельств, спасаясь от преследования испанских кораблей, Дрейк совершает второе, после Магеллана, кругосветное путешествие. Первым из европейцев он доходит до реки Колумбия и южной оконечности острова Ванкувер, после чего, направив свой корабль через тихоокеанские воды, оставляет позади Марианский архипелаг и достигает Тернате – одного из Молуккских островов. Оттуда, миновав Яву и обогнув мыс Доброй Надежды, Дрейк вернулся в родной Плимут.

Верным спутником Дрейка в морских скитаниях было судно «Пеликан», впоследствии за свои прекрасные мореходные качества переименованное корсаром в «Золотую лань». Новое имя, однако, не изменило облика корабля: нарисованный на его корме пеликан ещё долго продолжал кормить своих птенцов, а скульптурное изображение гордой птицы по-прежнему украшало выступавший на носу судна княвдигед.

Легендарная «Золотая лань» представляла собой небольшой 18-пушечный корабль длиной около 18 метров. Ладно сработанный набор из дубовых шпангоутов и обшивка, выполненная из твёрдых пород дерева, придавали судну особую прочность. На шкафуте между трапом, идущим с короткого бака, и грот-мачтой находились две пушки – по правому и левому борту. Три легких фальконета, помещённых на специальные вертлюжные установки, вели огонь по судам противника, а в случае абордажа разворачивались и могли стрелять вдоль палубы. Возвышение на палубе между грот- и бизань-мачтами получило название шканцев. Отдыхать на шканцах дозволялось только капитану. Два трапа вели на высокий ют. Трёхмачтовое парусное вооружение корабля отвечало последним веяниям своей эпохи. На блинд-рее, под высоко поднятым бушпритом красовался блинд-парус. Фок- и грот-мачты, несшие прямые паруса, состояли из двух частей – к так называемой нижней мачте крепилась стеньга, которая держала флагшток. Короткая бизань вооружалась косым латинским парусом. Для управления навесным рулём всё ещё использовали румпель, заменявший штурвал.

В XV в. словом “cannone” (пушка) начинают называть артиллерийское орудие любого типа и размера. Самыми мелкими из них были фальконеты, мушкеты (постепенно превратившиеся в ручные ружья) и судовые бомбардели, которые стреляли каменными или железными ядрами. Пушки малого калибра размещались на фальшборте и удерживались поворотными вилками – вертлюгами. Во время боя их ставили на квартердеке, баке и марсах мачт. Для того чтобы придать судну дополнительную остойчивость, тяжёлые картауны и длинноствольные крупнокалиберные кулеврины располагали на нижней палубе. Постепенно пушечные стволы начинают отливать вместе с цапфами – цилиндрическими выступами, позволявшими наводить орудие в вертикальной плоскости.

К середине XVI в. термин «каракка» выходит из употребления, а большой парусник с тремя или четырьмя мачтами начинают величать просто «судном». Разновидностью нефов тех времён были португальские и французские каравеллы, а также испанские галионы. На морях доминируют крупные парусные суда, вооружённые артиллерией различного калибра. Отношение длины корпуса к его ширине возросло и составляло от 2:1 до 2,5:1, благодаря чему улучшились мореходные качества парусников. Составные мачты одновременно несли несколько парусов. Корабелы увеличили площадь марселей и крюйселей – и управление судном стало намного проще, а сам парусник – неожиданно резвым и маневренным. Не так давно со дна реки Хембл были подняты останки такого корабля, имевшего клинкерную обшивку. По убеждению специалистов, найденный парусник – не что иное, как знаменитый «Грейт Гарри» английского короля Генриха XVIII, построенный в 1514 г. Наверное, «Гарри» был последним большим судном с водоизмещением 1000 тонн, которое обшивалось внакрой с применением деревянных нагелей. Старые технологии отходили в прошлое, и в XVI в. на севере Европы появился новый тип парусного судна – трёхмачтовый пинас водоизмещением 100 – 150 (а впоследствии до 800) тонн. Небольшой пинас в основном использовался как грузовое судно, а потому был вооружён только 8 – 10 пушками.

Много общего с пинасом имел португальский галион, охотно позаимствованный испанцами, англичанами и французами и ставший к концу столетия основой всех сильных европейских флотов. Особенностью галиона являлся острый корпус, длина которого по килю (около 40 м) почти в четыре раза превышала его ширину. На смену тяжёлой кормовой надстройке, характерной для каракки, пришла узкая и высокая, вмещавшая до семи палуб, в которых располагались каюта капитана, крюйт-камера (пороховой погреб) и складские помещения. Пятьдесят – восемьдесят пушек, установленные на двух батарейных палубах, обстреливали врага через порты. Носовая надстройка сдвинулась к центру, а на носу был оборудован таран, который со временем превратился в гальюн, украшенный носовой фигурой. На корме располагались одна - две галереи; позже их стали застраивать и стеклить. Сборную конструкцию мачт усилили брам-стеньгами. На грот- и фок-мачтах обычно поднималось по три паруса (главный, марсель и брамсель). Бизань и бонавентур-мачты имели косые паруса – латинские, а на носу натягивали ещё один прямой парус, получивший забавное название «артемон».

Из-за высоких бортов и громоздких надстроек галионы обладали невысокой мореходностью. Экипаж галиона, как и полагалось тогда крупному военному кораблю водоизмещением 500 – 1400 тонн, доходил до 200 человек. Нередко галионы доставляли переселенцев в Америку, возвращаясь назад с грузом драгоценных металлов – лакомым куском для многочисленных пиратов, от всевидящих глаз которых, казалось, невозможно было ускользнуть.